|
А теперь они надо мной смеются – те, кто младше меня, чьих отцов я бы погнушался поместить с собаками при моих стадах.
И к чему мне сила их рук, если в них истощилась мощь?
Нищетой и голодом изнурены, бродят они в опаленной землеa, в разоренном краю, во мраке.
У кустов собирают соленые травы, и корни ракитника – их едаb.
Гонят их из среды людей и, как ворам, кричат им вслед.
Им велят селиться в оврагах долин, среди скал и в расщелинах земли.
Воют они среди зарослей и жмутся друг к другу под терном.
Отверженный, безымянный сброд, изгнанный из страны.
А теперь они песней меня язвят, посмешищем для них я стал.
Гнушаются меня, избегают меня и в лицо мне плевать не стыдятся.
Бог сделал меня слабым и беспомощнымc, и они распоясались предо мной.
Эти отродья нападают на меня с правого бокуd, в бегство меня обращают и на погибель мне готовят осаду.
Заступают мне путь, все творят на беду мне – и никто им не помогаетe.
Как сквозь брешь на меня идут, все круша, на меня бросаются.
Ужасы ринулись на меня: моя слава развеяна, точно ветром, и уплыло, как облако, благоденствие. Дни скорби ИоваИ теперь угасает во мне моя жизнь; обступили меня дни скорби.
Ночью ноют кости мои; боль меня гложет, не зная покоя.
Бог хватает одежду мою неистовоf; Он давит меня, как воротник рубахи.
В грязь поверг Он меня, я стал как прах и пепел.
Я зову Тебя, Боже, но нет ответа; встаю, но Ты на меня не смотришьg.
Ты безжалостным стал ко мне; мощью руки Своей гонишь меня.
Ты подхватил, помчал меня в вихре; Ты швыряешь меня прямо в рокочущую бурю.
Я знаю: Ты к смерти меня ведешь, в дом, уготованный всем живущим.
О, никто не поднимет руку на бедняка, когда он призывает на помощь в своем несчастье!h
Не плакал ли я о тех, кто в беде? Разве о бедных душа моя не скорбела?
Но когда я добра ждал, пришла беда; уповал я на свет, но настала тьма.
Сердце тревогой объято, покоя не ведает; для меня настали дни скорби.
Хожу почерневший, но не от солнца; встаю в собрании и взываю о помощи.
Я стал братом шакалам и другом совам.
Кожа моя чернеет и шелушится; в лихорадке тело горит.
На плач настроена моя арфа, и свирель моя – на напев печальный.
Примечания
|
Выбор перевода и языка
Авторские права
|