|
Монолог АюбаИ продолжил Аюб своё рассуждение: – Как я томлюсь по прошедшим месяцам, по тем дням, когда Всевышний хранил меня,
и светильник Его сиял над моей головой, и при свете Его я шёл сквозь тьму!
О, это были мои лучшие годы, когда совет Всевышнего хранил мой шатёр,
когда Всемогущий ещё был со мной, а дети – вокруг меня,
когда омывался мой путь молоком, и скала источала для меня оливковое масло.
Выходил ли я к городским воротам и садился ли на площади,
меня завидев, юноши отступали, и поднимались старцы;
властители удерживались от слов и прикрывали рты руками;
голоса знатных стихали, прилипали у них языки к нёбу.
Кто меня слышал, превозносил меня, кто меня видел, меня хвалил,
ведь я спасал плачущего бедняка и беспомощного сироту.
Умирающий благословлял меня, и сердце вдовы наполнял я радостной песней.
Я надевал праведность, как одежду, справедливость – как мантию и тюрбан.
Слепому я был глазами и хромому – ногами.
Я был отцом для бедняков; я разбирал дело странника.
Я сокрушал челюсти беззаконных и спасал жертвы из их зубов.
Я думал: «Скончаюсь в своём гнезде, и дни мои будут многочисленны, как песок.
Как дерево, чьи корни достигают воды, на чьи ветви ложится роса,
не увядает слава моя, и крепко рука моя держит лук».
Внимали мне, ожидали меня, в молчании слушали мой совет.
Когда замолкал я, больше не говорили; ложились слова мои, как роса.
Ждали меня, как дождя, и слова мои пили, как ливень весенний.
Не могли поверить, если я им улыбался, света лица моего они не помрачали.
Воссев, как вождь, я направлял их; я был словно царь посреди войска, словно тот, кто плачущих утешает.
|
Выбор перевода и языка
Авторские права
|