|
Возвращение Неемии в ИерусалимВ месяце нисане, в двадцатом году правления царя Артаксеркса ( ранней весной 445 г. до н. э. ), ему принесли вино; я взял его и поднёс царю. Прежде я никогда не был перед ним печален, и царь спросил меня: – Почему твоё лицо так печально, когда ты не болен? Это не что иное, как тоска на сердце. Я очень испугался, но сказал царю: – Да живёт царь вовеки! Как же моему лицу не быть печальным, если город, где похоронены мои предки, лежит в руинах, а его ворота уничтожены огнём? Царь сказал мне: – Чего же ты хочешь? Я помолился Богу небесному и ответил царю: – Если это угодно царю, и если твой раб нашёл у тебя расположение, отпусти меня в Иудею, в город, где похоронены мои предки, чтобы мне отстроить его. Тогда царь сказал мне (а царица сидела рядом с ним): – Сколько продлится твоё путешествие, и когда ты вернёшься? Царю было угодно меня отпустить, и я назвал сроки. Ещё я сказал ему: – Если это угодно царю, пусть мне дадут письма к наместникам провинции за Евфратом, чтобы они пропускали меня, пока я не прибуду в Иудею. И пусть мне дадут письмо к Асафу, хранителю царских лесов, чтобы он дал мне дерева для того, чтобы сделать балки для ворот крепости при храме, для городской стены и для дома, где я буду жить. Милостивая рука моего Бога была на мне, и царь исполнил мои просьбы. Я пришёл к наместникам провинции за Евфратом и вручил им царские письма. А царь ещё послал со мной военачальников и всадников. Когда хоронитянин Санбаллат и аммонитский вельможа Товия услышали об этом, они были крайне возмущены, что кто-то пришёл заботиться о благе исраильтян. Неемия осматривает стены ИерусалимаЯ прибыл в Иерусалим и, пробыв там три дня, ночью тронулся в путь с несколькими людьми. Я никому не рассказал того, что мой Бог положил мне на сердце сделать для Иерусалима. Животных со мной не было, не считая того, на котором я ехал. Ночью я проехал через ворота Долины к Драконьему источнику и Навозным воротам, осматривая разрушенные стены Иерусалима и его сожжённые ворота. Потом я проехал к воротам Источника и царскому пруду, но там было мало места, чтобы пройти животному, на котором я ехал; и я поднялся ночью по долине, осматривая стены. Наконец, я повернул назад и возвратился через ворота Долины. А начальники не знали, куда я ходил и что делал – ведь я ещё не говорил ни иудеям, ни священнослужителям, ни знати, ни начальникам, ни всем остальным, кому суждено было исполнить этот труд. Потом я сказал им: – Вы видите, в какой мы беде: Иерусалим лежит в руинах, а его ворота сожжены. Пойдём, отстроим стену Иерусалима и не будем больше в бесчестии. Ещё я рассказал им о милостивой руке моего Бога, что на мне, и о том, что сказал мне царь. Они ответили: – Так давайте же строить! – и взялись за это благое дело. Но когда об этом услышал хоронитянин Санбаллат, аммонитский вельможа Товия и араб Гешем, они принялись высмеивать нас и издеваться над нами. – Что это вы делаете? – спрашивали они. – Против царя бунтуете? Я отвечал им, говоря: – Бог небесный даст нам успех. Мы, Его рабы, начнём отстраивать эту стену, но что до вас – нет у вас ни части в Иерусалиме, ни права на него, ни памяти в нём. |
Выбор перевода и языка
Авторские права
|