В последние годы составление генетических карт позволило провести детальное сравнение ДНК человека и шимпанзе. Часто высказываются заявления, что сходство ДНК человека и шимпанзе составляет 98 процентов. И это воспринимается как решающий аргумент в пользу наличия общего предка обезьян и человека. Но является ли этот аргумент уместным? Является ли данный факт окончательным подтверждением того, что человек и шимпанзе имеют общего предка? Мы считаем, что эти данные вводят в заблуждение. Фактически, при более тщательном изучении, сравнение генома человека и шимпанзе опровергает положения эволюции.

Во-первых, генетические различия между людьми и шимпанзе составляют больше 2 процентов. Недавние исследования показали, что эта цифра ближе к 5 процентам. Таким образом, аргумент о “более 98 процентов сходства” является преувеличением.

Различия между последовательностями ДНК человека и шимпанзе не распределены случайным образом по всему геному. В большинстве случаев они обнаруживаются в кластерах. В этих конкретных местах геном шимпанзе схож на геном других приматов, в то время как человек выделяется из числа остальных. Ученые часто называют эти кластеры “зонами ускоренного развития человека” (HAR-областями), отталкиваясь от предположения, что геном человека разделяет общего предка с шимпанзе. Эти HAR-области расположены в сегментах ДНК, которые не кодируют гены. И это требует от нас веры в то, что эволюция, тем не менее, случайным образом вызвала столь быстрые изменения там, где они все-таки повлияли на функции организма, что привело к возникновению человека.

Такие случайности делают теорию маловероятной. Но дальше – больше. Некоторые HAR-области находятся в сегментах ДНК, которые на самом деле кодируют гены, и в этом заключается еще один ряд трудностей. Эволюция предсказывает, что люди произошли от общего с шимпанзе предка через естественный отбор, действующий посредством случайных изменений, вызванных мутациями. Однако недавние исследования демонстрируют обратное. HAR-области, которые были найдены в генах, кодирующих белок, продемонстрировали не доказательства мутаций, отобранных с учетом их более полезного фенотипа, а, скорее, прямо противоположное, – что они, на самом деле, были вредными. Они утвердились в популяции не потому, что обеспечивали какие-то физиологические преимущества, а вопреки тому, что были вредными. Такие результаты не имеют смысла в рамках эволюционной парадигмы.

Очевидно, что HAR-области демонстрируют тенденцию, в которой различия, наблюдаемые в ДНК человека (по сравнению с аналогичными видами), как правило, увеличивают содержимое GC-состава конкретной области цепочки ДНК. Эволюционная теория утверждает, что содержимое GC-состава должно оставаться относительно постоянным, поскольку естественный отбор выбирает мутации ДНК, улучшающие белок. Таким образом, если теория эволюции верна, то мы не должны были наблюдать последовательную тенденцию к увеличению содержимого GC-состава.

Эти HAR-области не всегда ограничены лишь частью гена, кодирующего белок, но часто выходят за границы, во фланкирующие последовательности. Это еще раз свидетельствует о том, что различия, отмечаемые в человеческой ДНК, по сути, не являются последствиями естественного отбора, усиливающего белок, который кодируется геном. HAR-области часто имеют тенденцию к группированию в одной части гена, внутри и вокруг одного экзона (а не во всем гене), и они, как правило, коррелируют с мужскими (а не женскими) рекомбинациями. Такие наблюдения также имеют мало смысла в свете эволюции.

В заключение, насколько бы ни были интересными генетические сходства между шимпанзе и человеком, они не являются доказательством дарвинизма. Наличие разумного замысла также может объяснить это. Дизайнеры часто изготовляют различные продукты с использованием идентичных деталей, материалов и механизмов. Общий процент относится к областям нашей ДНК, связанным с белками. Таким образом, имеет больший смысл наличие Создателя природы, использовавшего одни и те же белки для выполнения схожих функций в различных организмах.